Война против Украины привела к серьезной политической, экономической и культурной изоляции Российской Федерации от Европы. Кремль теряет влияние в регионах, куда цари и генеральные секретари стремилась веками и где позиции Москвы казались исторически незыблемыми, в том числе на землях, говоря словами пропаганды, "политых русской кровью". Это в полной мере относится к речной дунайской зоне, арене многих ожесточенных военных кампаний XVIII-XX веков. Россия настойчиво пыталась дотянуться до Дуная и через Дунай при любых политических режимах, пробивая себе дорогу на юго-запад к Константинополю, а в конечном счете — к мировому господству.
Теперь российский флаг исчез с речных берегов: сухогрузов и танкеров Черноморского пароходства в дунайских портах больше не встретишь, в минувшем году РФ исключили из Дунайской комиссии, одним из рабочих языков которой, как это ни парадоксально, еще три с лишним десятилетия после распада СССР оставался русский. С Россией или без России, но Дунай сохраняет свой неизменный статус главной в мире интернациональной реки (на его берегах расположены десять стран), ключевой для Европы транспортной и хозяйственной артерии. В то же время, особенно на периферии ЕС, в низовьях великой реки, пока не решены экономические, социальные и экологические проблемы, усугубленные "русской войной", которая дотянулась и до украинских портов Килия, Измаил, Рени, и до румынского пограничья. А для историков, философов и кинорежиссеров Дунай остается территорией мифов, легенд и столкновения национальных концепций прошлого.
О Дунае без России, об истории и сегодняшнем состоянии дунайского региона, о трансграничном сотрудничестве и противоречиях между индустриальным развитием и сохранением природы — иными словами, о долгом пути и разных смыслах реки —корреспондент Радио Свобода беседует с историком Дуная, старшим исследователем Института изучения Юго-Восточной Европы Академии наук Румынии и колледжа "Новая Европа" в Бухаресте Константином Арделяну. Он — автор монографий о социально-экономической истории Юго-Восточной Европы, дунайского региона и Черного моря, один из редакторов историко-художественнной серии "Иностранные путешественники на румынских землях в XIX веке".
— Доктор Арделяну, вы посвятили изучению Дуная больше четверти века. Как по итогам своих исследований считаете: Дунай в своей многовековой истории больше разделял или скорее объединял людей? Один из главных философских вопросов, который задают многие изучающие жизнь реки ученые и мыслители: река — это граница или возможность построить мост?
Лишь немногие цивилизации обладали политической властью и технологическими возможностями для управления большими реками
— Крупные реки всегда соединяли в себе парадигму разделения и соединения. Именно эта двойственность делает и Дунай таким захватывающим воображение. Большие реки обычно не представляют собой единого политического, географического или экономического образования. Не существует одного Нила или одной Амазонки, то же самое относится и к Дунаю. Уже античные авторы различали Истр (нижнее течение реки) и Данубий (верховья), линией раздела считалось ущелье Железные Ворота, где в 1960-е годы построена огромная гидроэлектростанция. Современные географы говорят о верхнем, среднем и нижнем Дунае, на протяжении большей части документированной истории участки реки функционировали как отдельные экономические зоны, а не как непрерывный коридор. Физически эти отрезки объединяет только поток воды, который, однако, прерывается естественными преградами — мелководьем, порогами, ущельями, каньонами, которые раньше были практически непреодолимы. Лишь немногие цивилизации обладали политической властью и технологическими возможностями для управления большими реками, смогли объединить всё их русло.
Вот данные из Доклада ООН о развитии водных ресурсов в мире: в 2023 году на планете насчитывалось 286 трансграничных речных и озерных бассейнов, которые разделяют 153 страны. Как видите, реки и озёра в большинстве государств являются и границами, и мостами, все зависит от того, какую оптику мы выбираем. С точки зрения государственного суверенитета реки чаще всего разделяют. Дунайский лимес веками обозначал границу Римской империи, отделял римскую цивилизацию от варварских племен к северу и востоку от реки. Потом на протяжении веков Дунай служил подвижным военным фронтиром между Османской империей и Габсбургской монархией, линией разлома между исламом и христианством. Во времена холодной войны участки реки превратились в материал для железного занавеса, в жесткую границу внутри Восточного блока. А для прибрежных сообществ — рыбаков, торговцев, портовиков, лодочников — река являлась мостом, они смотрели на реку как на путь, соединяющий людей, товары и идеи. Река по сути своей воплощают двойную природу, она одновременно и преграда, и проводник; она статична и динамична; она и стена, и магистраль. Речные границы всегда оставались проницаемыми, контрабандисты и мигранты легко пересекали их, проникая сквозь полицейские и таможенные посты.
Примерно два века назад государства начали воспринимать реки не просто как сообщества людей, живущих на берегу. Европейское речное сотрудничество можно проследить с момента заключения соглашений в Вене в 1815 году и в Париже в 1856 году, когда были созданы международные комиссии для регулирования судоходства по Рейну и Дунаю. Ныне в мире существует более 300 межправительственных организаций, но первыми были вот эти речные комиссии, эксперименты в области совместного управления. Дунайские государства, особенно в последние десятилетия, накопили экономические возможности, технологический опыт и политическую волю, чтобы объединить Дунай в единую судоходную европейскую реку.
— Европейская комиссия по Дунаю была одним из первых примеров международного сотрудничества. Некоторые исследователи пишут о ней как о предшественнице Европейского союза. Вы согласны с этим?
— В какой-то мере это соответствует действительности. До середины XIX века Дунай в основном оставался спорной пограничной территорией. Немецкие княжества и Габсбургская монархия контролировали верхнее и среднее течение реки, а нижние участки и дельту контролировала Османская империя. Примерно с середины XVIII века особые права на Дунай стала заявлять прорывавшаяся на Балканы Российская империя. Приморский участок, особенно Сулинский рукав, как и вся дельта Дуная, отличался сложностью навигации. Из-за сильного заиливания судоходство здесь считалось опасным, режим навигации поддерживался небрежно, под слабым контролем Стамбула и Петербурга. Западные державы, Великобритания, Франция и Австро-Венгрия, рассматривали этот режим с его запретами и пошлинами как препятствие для свободного перемещения зерна и других товаров из Восточной Европы через Дунайские княжества на западные рынки.
ДУНАЙ КАК ПУТЬ
Дунай — вторая по протяжённости река в Европе после Волги, самая длинная река на территории Европейскеого союза (2850 километров). Берёт исток в горах Шварцвальд и протекает по территории или является границей десяти государств: Германии, Австрии, Словакии, Венгрии, Хорватии, Сербии, Болгарии, Румынии, Молдовы и Украины. На берегах Дуная стоят четыре европейских столицы – Вена, Братислава, Будапешгт и Белград. В бассейне Дуная (817 тысяч км²) находятся территории еще девяти европейских стран.
Река впадает в Черное море, образуя дельту (4152 км²) на границе Румынии и Украины; румынская часть дельты внесена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Самый протяженный "контакт" с Дунаем имеет Румыния, протяженность речной береговой линии которой превышает тысячу километров. Дунай — одна из самых мутных рек Европы вследствие наличия в воде глиняной и грунтовой смеси. Это единственная в мире река, отсчет протяженности которой ведется не от истока, а от устья. Знаки "нулевого километра" расположены в румынском городе Сулине и на украинском острове Анкудинов.
Крымская война 1854-1855 годов полностью переменила ситуацию. Парижский мирный договор гарантировал свободу судоходства по Дунаю всем странам. Это был очень либеральный экономический подход, по сравнению с принципом одностороннего контроля со стороны Османской империи или России. Для соблюдения нового режима и была создана Европейская комиссия по Дунаю, с ясной задачей: устранить физические и административные препятствия речной навигации, построить маяки, стандартизировать лоцманскую проводку, регулировать сборы и пошлины. Иными словами, открыть реку для всех флагов.
Дунайская комиссия стала инструментом, который помогал сглаживать имперское соперничество
Была ли в эту концепцию заложена идея единой Европы? В каком-то смысле да, но в ключевых аспектах — нет. Дунайская комиссия стала ранней лабораторией наднационального сотрудничества, осуществляла абсолютную власть на определенной территории, от Черного моря до города Брэила, хотя формально эти земли и воды принадлежали Османской империи, а позднее Румынии. Решения в комиссии принимались большинством голосов, она создала постоянную бюрократию, техническую гражданскую службу инженеров, лоцманов и администраторов, в общем, управляла общими ресурсами ради общего же блага, подобно тому, как сегодня ЕС управляет единым рынком, режимом границ и различными стандартами. Эта институциональная модель напрямую повлияла на функционалистскую теорию начала XX века, доказав, что техническое сотрудничество способно заложить основу более глубокой, в том числе и политической, интеграции. В этом смысле Дунайская комиссия занимает своё место в генеалогии европейской интеграции: ее опыт свидетельствовал, что ограничение суверенитета и установление основанных с учетом общих интересах правил укрепляет доверие и снижает уровень конфликтности.
Однако сравнение Дунайской комиссии с ЕС имеет чёткие пределы. Комиссия была не союзом народов или наций, но дипломатическим инструментом великих держав, в основном западных, обеспечивала развитие торговли и устойчивость баланса сил, но не интегрировала общества. То есть ее цели отличалась от целей Европейского союза. Комиссия не имела демократического измерения и прямого представительства граждан, не обладала культурным или социальным мандатом. В отличие от Европейского союза, она не стремилась к гармонизации законов для создания общего рынка или формирования общей идентичности. Сфера деятельности была сугубо технической: навигация, дноуглубление, гидротехнические работы. Комиссия существовала не благодаря народной легитимизации, а потому, что служила стратегическим интересам могущественных государств. Она стала инструментом, который помогал сглаживать имперское соперничество.
Словом, Европейская комиссия по Дунаю не была предтечей Европейского союза, но оказалась успешным экспериментом по ограничению суверенитета разных стран — в рамках функционального управления, осуществляемого нейтральными экспертами. Поэтому многие историки, и я в их числе, рассматривают Европейскую комиссию по Дунаю как одно из многих звеньев институциональной дуги, которая привела в итоге к появлению ЕС.
ФОТОГАЛЕРЕЯ. ДУНАЙ. ИСТОКИ
Дунай. Истоки
—Ну, опыт-то в целом действительно позитивный. В 1948 году, после нового передела Европы, режимом речного судоходства занялась новая Дунайская комиссия, со штаб-квартирой в Будапеште. Комиссию учредили при активном участии СССР, тогда дунайской страны, и Россия после распада Советского Союза сохранила в ней свое участие несмотря на то, что лишилась речной границы. Вплоть до того, что одним из рабочих языков комиссии и после 1991 года оставался русский. Война России против Украины изменила ситуацию?
— Дунайскую комиссию переучредили на конференции в Белграде, Советский Союз и его сателлиты уже контролировали Дунай на большей части его протяженности. В том, что касается международного судоходства, река фактически попала под советское влияние. В социалистический период Дунайская комиссия была примером международной организации, служившей витриной «советской демократии». После распада СССР Дунайская комиссия так и осталась одним из рудиментов подобных структур. Три десятилетия велись дискуссии об обновлении Белградской конвенции 1948 года, но они терпели неудачу. Полномасштабное вторжение России в Украину кардинально изменило этот статус-кво.
В марте 2022 года государства-члены комиссии лишили российских делегатов полномочий и отстранили их от работы, до установления мира в Украине и восстановления территориальной целостности страны в пределах её международно признанных границ. В 2023 году комиссия пошла ещё дальше, постановив, что дальнейшее членство России несовместимо с её действиями, в частности, с ракетными ударами и ударами беспилотниками по портам нижнего Дуная. С марта 2024 года Россия больше не считается участником Дунайской комиссии. По предложению Украины английский и немецкий языки назначены единственными рабочими, а с 1 июля 2026 года русский язык не будет использоваться в официальных документах. Это своего рода стратегическая победа для дунайских государств, которые много лет стремились исключить Российскую Федерацию из Дунайской комиссии. Я бы сказал, наконец удалось сделать то, что пытались сделать целых три десятилетия.
— Дельта Дуная, этот уникальный природный и хозяйственный район, сильно пострадала от войны?
— Война несколько парадоксальным образом сказалась на нижнедунайском регионе. Наконец привлечено внимание к заброшенным поселениям дельты, которые прямо пострадали от военного конфликта. Российские ракеты, беспилотники и обломки беспилотников падали не только на украинские порты Рени и Измаил, но и на румынские деревни неподалеку от границы, скажем, на Плаури или Пардину. Для местных жителей, в том числе в Галаце, звуки взрывов стали частью повседневности. Эта тревожная реальность заставила румын внимательнее взглянуть на восток, на войну в Украине и на ситуацию в области безопасности в Республике Молдова. Дельта и для Румынии, и для Украины — периферийный регион, это край Румынии и угол Украины. Но война показала: этот регион критически важен. Историки говорят об этом десятилетиями, но нас не всегда слышат.
Дунайская комиссия активно поддерживает Украину во время войны, что способствовало экспорту украинской сельхозпродукции, зерна в первую очередь, и импорту товаров первой необходимости. Есть такая европейская программа "Быстрый Дунай", в ее рамках оказывается поддержка перевозкам украинского зерна. Эти усилия включали в себя развитие торговой инфраструктуры в дунайских портах Украины, в Республике Молдова и Румынии, как и вдоль канала Дунай-Черное море. Когда в 2022-м Одесса оказалась заблокированной, то выросла дунайская торговля. Спросите в Сулине – люди скажут вам, что в последние годы судоходство стало как никогда активным, торговля развивается, пошли инвестиции в инфраструктуру.
ФОТОГАЛЕРЕЯ. БАВАРСКИЙ ДУНАЙ
Die Donau. Мать-Дунай
Фотоочерк Ольги Баженовой
Между разными общинами в дельте Дуная всегда хватало более или менее серьезных конфликтов, связанных, например, с борьбой за рыбные ресурсы. В военные годы румынско-украинские отношения значительно улучшились, в том числе и в дельте Дуная. Но трения до сих пор существуют, из-за разночтения в законодательствах. Я считаю, что проблемы дунайской дельты будут решены после вступления Украины в ЕС. Граница между Румынией и Украиной в дельте Дуная исчезнет, регион будет управляться по общим правилам, с едиными экологическими и рыболовными нормами, с плотной координацией данных. Мы все еще воспринимаем споры вокруг дельты как своего рода игру с нулевой суммой, где есть явные победители и проигравшие. Как только эта граница станет частью правовых и институциональных рамок ЕС, станет легче принимать решения в интересах местных сообществ, а не политических центров в Бухаресте и Киеве.
Легко представить себе, как это выглядит на практике. После вступления Румынии и Болгарии в Шенгенскую зону Дунай перестал быть жёсткой границей между ними, и обе страны выиграли. Мы видим это, скажем, на примере города Русе в Болгарии, куда приезжает множество румынских туристов. И я уверен, что такое же будущее можно представить себе в дельте Дуная.
— Полагаю, что и война, и новая хозяйственная активность не улучшили экологическую ситуацию.
Война столь же опасна для птиц и рыб, как и для человеческих сообществ
— Все эти трагические развития для экологии региона, который и так находится под давлением, означают дополнительную нагрузку. Часто развитие экономики губит природу. Для дельты существует множество угроз. Война столь же опасна для птиц и рыб, как и для человеческих сообществ. Помимо прямой жизненной угрозы, она создает дополнительный источник стресса. Птицы в дельте Дуная особенно страдают. Ну и понятно, что на украинской стороне дельты невозможно в военных условиях проявлять повышенный интерес к биоразнообразию.
— Румыния может быть названа главной дунайской страной, поскольку по ее границе или по ее территории Дунай протекает на протяжении тысячи километров, это больше трети реки. Я несколько раз путешествовал по румынскому Дунаю, это красивый край с мощной энергетикой, но, как мне кажется, не слишком-то важный для страны. Я ошибаюсь?
— Сегодня Дунай не так важен для Румынии, как когда-то. Прежде река играла центральную роль в экономической жизни страны, но теперь всё иначе. Исторически именно дунайские порты Брэила и Галац были важнейшими двигателями румынского процветания. Всякий раз, когда природные или политические факторы препятствовали речному судоходству, экономика серьёзно страдала. В XIX веке каждую зиму Дунай замерзал, что самым негативным образом сказывалось на хозяйственной активности всей страны. Эта зависимость от природных ритмов питала давнее стремление построить на Дунае, вдали от дельты, морской порт. Именно поэтому, когда в 1878 году в состав Румынии вошла область Добруджа, Констанца стала новой жемчужиной государства. В этот город и порт были вложены огромные инвестиции, в частности, в строительство железных дорог и моста через Дунай. Торговля переместилась в сторону Констанцы, которая стала главными воротами Румынии на мировые рынки. После Первой мировой войны, в пору существования так называемой Великой Румынии, Дунай и его исторические порты оказались еще больше оттесненными на периферию. То же самое было при коммунизме.
ДУНАЙ. СМЫСЛЫ РЕКИ
Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.
Ветхий Завет, Екк. 1:7
Будь возле реки, и в реке, и вместе с рекой, и на реке. Она мне брат, и сестра, и все тетки, вместе взятыве, она и приятель, и еда, и питье, и, конечно, баня и прачечная. Это мой мир, и ничего другого я себе не желаю. Чего она не может дать, того и желать нет смысла, чего она не знает, того и знать не следует.
Кеннет Грэм, "Ветер в ивах", 1908
В реках сегодня нет никакой поэзии. Ни для художников, ни для поэтов. В реках осталась одна грязь. Реки далеки от персонального и мистического значений. Они стали частью ежедневной механики нашей жизни.
Ханс-Юрген Зиберберг, 2004
У реки сто ликов, но она обретает одну судьбу; а исток ее и несет ответственность, и прислаевает себе заслуги за весь остальной путь. Из истока проитекает сила. Воображение вряд ли учитывает притоки.
Гастон Башляр, "Вода и грезы", 1942
Теоретически река остаётся важнейшим элементом инфраструктуры, это элемент трансъевропейской транспортной сети "Рейн-Майн-Дунай", так называемого Коридора VII. Но на практике судоходство обходится дорого, навигация развита недостаточно, местные пассажирские перевозки практически отсутствуют. В дельте Дуная вода остается единственным способом добраться до многих мест, таких, как Сулина или остров Сфынту-Георге. Между населенными пунктами нет жизнеспособных пассажирских сообщений. Да, по Дунаю перевозятся значительные объёмы насыпных грузов, зерна, полезных ископаемых, нефти, но эти объёмы значительно меньше потенциала. Есть крупные предприятия, та же ГЭС "Железные Ворота", атомная электростанция в Чернаводэ, судостроительные заводы в Брэиле, Галаце и Тулче. Однако промышленная база в этих городах десятилетиями страдает. Сталелитейный завод в Галаце, огромный промышленный комплекс, некогда символ румынской индустриальной мощи, практически обанкротился. Раньше на этом комбинета работало до 50000 человек, а сейчас трубы едва дымят.
Довольно развитая химическая промышленность Румынии до сих пор сбрасывает отходы в Дунай, хотя и есть на сей счет строгие запретительные правила ЕС. Если рассматривать экологическую составляющую, то закрытие заводов, конечно, Дунаю в плюс. С другой стороны, дунайские промышленные города — Брэила, Галац, Дробета-Турну-Северин — чувствуют себя подзабытыми государством. Дунай является транспортной магистралью, но до сих пор нет автомобильных или железных дорог, соединяющих речные портовые города. Путь из Бухареста до Галаца занимает почти четыре часа, а до Констанцы по отличному шоссе — всего около двух. В каком-то смысле низовья Дуная остаются заброшенными, хотя возможности реки огромны; судоходство, помимо прочего, остается самым экологичным способом транспортировки грузов. Именно поэтому, например, на Рейне, как и в верхнем течении Дуная, работают огромные судоходные компании.
—Но нельзя все-таки отрицать, что Румыния пыталась использовать Дунай. Во второй половине XX века вокруг Дуная было организовано по крайней мере три масштабных инфраструктурных проекта. В 1950-х годах коммунисты силами заключенных пытались протянуть канал до Черного моря, запущенный в эксплуатацию только при Николае Чаушеску в 1984 году. Канал Бухарест-Дунай так и не достороили. О гигантской югославско-румынской ГЭС, запрудившей сотню километров реки в районе Железных Ворот, мы уже упоминали. Эти проекты были проявлениями тоталитарной мегаломании, гордыни во имя порабощения природы, но тем не менее...
— В последние годы я всё больше внимания уделяю истории зашиты окружающей среды на Дунае. Я изучил все эти проекты, направленные на то, чтобы цивилизовать, как говорили авторы коммунистических начинаний, а точнее, укротить и преобразовать Дунай. Однако Дунай — не только транспортная магистраль и источник экономической выгоды, но и живой организм. Реки выполняют широкий спектр важных функций. Они обеспечивают водой домохозяйства, обеспечивают судоходство, поддерживают сельское хозяйство, производство энергии, защищают экосистемы. Конкурирующая природа разных видов использования порождают постоянную напряженность не только между государствами, но и между между промышленными кругами и гражданским обществом.
Вот один пример из моих исторических исследований, насчет того, как инженеры и натуралисты сто лет назад обсуждали трансформацию Дуная. Ведущий румынский инженер того времени Анхель Салини, тот самый, который построил один из самых известных мостов через Дунай, спорил с основателем румынской ихтиологии Григоре Антипой. Салини предлагал использовать придунайскую равнину для выращивания зерновых, а Антипа считал, что эти равнины жизненно важны в поддержании популяций рыб и плодородия почв. Он предупреждал, что, по аналогии с Египтом, чрезмерное развитие реки может привести к опустыниванию придунайской равнины. В конечном счёте Антипа оказался прав!
Стремление превратить Дунай в производственную артерию для экономики привело к огромным экологическим, социальным и историческим издержкам. Вот вы упомянули Дунайско-Черноморский канал. Это румынский ГУЛАГ, жестокий проект принудительного труда, метод коммунистической расправы с инакомыслящими, с буржуазной политической элитой и интеллигенцией. Канал - несомненно, крупное технологическое достижение, имеющее решающее значение для становления Констанцы как морского узла. Но историческим портам Дуная канал ничего хорошего не принес. "Крайняя" точка Дуная — город Сулина, но экономически Дунай заканчивается в Констанце.
Канал Бухарест-Дунай — пожалуй, самый яркий пример мании величия в бетоне
Проект ГЭС "Железные Ворота" также стал монументальным вмешательством в дунайскую жизнь, он привёл, например, к затоплению острова Ада-Кале, это было уникальное национально-культурное сообщество с турецким населением. Другое последствие появления ГЭС — серьёзные экологические нарушения, угрожающими миграции рыб, которая и без того пострадала от активного строительства дамб. Недостроенный канал Бухарест-Дунай - пожалуй, самый яркий пример мании величия в бетоне. Это монументальный проект, который никогда по-настоящему не служил ни одной жизненно важной человеческой потребности. Но даже сейчас ведутся активные дискуссии о том, чтобы использовать европейские деньги для завершения этого строительства, которое было реализовано в социалистический период почти на 90%.
Что я думаю об этих противоречиях? Исторически они отражают румынское видение модернизации, идею о том, что Дунай должен быть превращен из дикой водной границы в рациональный объект инфраструктуры для поставки товаров, производства энергии, в том числе из соображений национального престижа. "Железные Ворота" и каналы — памятники румынским амбициям, противоречиям современности, навязанным живой реке. С этической точки зрения это оставляет глубокие шрамы: лагеря принудительного труда, культурные утраты, ущерб окружающей среде... Все это заставляет задаться вопросом: как далеко мы должны идти в преобразовании природы, сколько она может вытерпеть, прежде чем экологическая среда будет разрушена?
Одно из последствий человеческого вмешательства в жизнь Дуная, которое я с горечью наблюдаю лично - постепенное исчезновение рыбы, а я, между прочим, очень люблю есть рыбу. Когда-то река была огромным резервуаром для рыбной ловли, и теперь в ней обитают осетр, сом, белуга, но какие-то виды рыбы исчезают из-за изменения среды обитания или чрезмерного вылова. Предпринимаются попытки восстановить популяцию, но они недостаточны. Река несет громадные потери. Поэтому здорово, что на некоторых участках Дуная, например, вдоль румынско-болгарской границы, осуществляются проекты по восстановлению дикой природы. Пусть природа остаётся природой, пусть Дунай разливается и затапливает, как ему и положено – не города и не деревни, но то, что раньше было пойменными территориями.
ФОТОГАЛЕРЕЯ. НИЗОВЬЯ ДУНАЯ
Галац и Тулча. Низовья Дуная
Фотоочерк Ольги Баженовой
— Есть немало философских концепций Дуная— как немецкой реки, которая несет священные германские воды на восток; как реки венгерских меланхолии и одиночества; как опорной арки славян, которые на берегах Дуная сражались за независимость и держали оборону против османов. В российском коллективном сознании Дунай до сих пор считается рекой национальной воинской славы — и былинной, и связанной с войнами против Османской империи, и с кампаниями времен Второй мировой войны. Что главное в румынской мифологии о Дунае?
Румыния – дар Дуная, точно так же, как Египет – дар Нила
— Современная Румыния зародилась в XIX веке во многом благодаря Дунаю. Дунайский геополитический контекст способствовал объединению румынских земель. Символично, что два государства, образовавшие современную Румынию, назывались Дунайскими княжествами. Сербия, кстати, также включалась в эту категорию, но два наших княжества, Валахия и Молдова, экономически и политически были полностью связаны с рекой. При поддержке Российской империи Дунай превратился в четкую политическую границу Румынии, избавив княжества от прямого османского контроля и утвердив их поначалу неполный суверенитет. Экономически княжества зависели от свободного судоходства по Дунаю, и, как я сказал раньше, итоги Крымской войны укрепили этот баланс. Россия была отдалена от Дуная, возникли условия для объединения страны. Современная Румыния родилась на стыке стратегических интересов европейских держав в нижнем течении Дуная и в убеждении, что взаимодействие с западными странами – лучший способ ограничить влияние Габсбургов и Романовых.
Центральное место в румынской мифологии Дуная занимает идея о том, что Румыния родилась как своего рода хранительница дунайского устья. Один наш политик в конце XIX века, удачно перефразировав Геродота, сказал, что Румыния – дар Дуная, точно так же, как Египет — дар Нила. Для румын важны два определяющих фактора: Дунай — это врата в мир и необходимость опеки. Река связывает Румынию с Европой, Дунай есть своего рода экономический спасательный круг. Но есть также и своего рода долг перед рекой, долг сохранения ресурса, желанного для любой имперской державы. И персы, и римляне мечтали контролировать дельту Дуная, как и Наполеон, как и царь Александр I, как и Гитлер со Сталиным. Теперь у путинской России возникли имперские интересы, связанные с контролем над дунайским регионом.
— Вы не только автор трех фундаментальных книг и множества статей о Дунае, но и переводчик трэвелогов европейских путешественников, посещавших румынские земли в XIX веке. Что вас больше всего поразило в их заметках, не потому ли вы заинтересовались этим жанром, что взгляд на Дунай здесь совсем не румынский?
Истории рек напоминают о том, как переплетены человеческие судьбы с живыми и меняющимися ландшафтами
— Поначалу эти записки меня привлекли, посколько более 20 лет назад над похожим проектом работал мой научный руководитель, так что в каком-то смысле я унаследовал интерес к теме от него. С другой стороны, и эта тема связана с Дунаем: большинство путешественников прибывали по реке с 1830-х годов, когда появились пароходы. Это было что-то вроде шоссе, между Веной и Стамбулом активно путешествовали, круиз по Дунаю считался модным путешествием. Это в ту пору было безопаснее, чем пересекать Балканы верхом на лошади или в вагоне поезда. Сами по себе эти записки не очень глубокие, но они интересны и для историков, потому что поверхностный взгляд иностранца часто точнее отражает суть вещей и понятий. Это расслабляющее чтение. Ну вот сейчас, когда вы путешествуете на самолете или скоростном поезде, то мало что по пути видите, верно? А в XIX веке путешествия во многом были связаны с наслаждением тем, что люди видели вокруг.
Дунайская тематика неисчерпаема. Сейчас я работаю над книгой об острове, который находится вдалеке от этой реки, но тесно связан с ней. Это остров Змеиный в Черном море, который в последние годы стал трагически знаменитым. Скоро выйдет на английским языке другая моя книга, о железной дороге от Чернаводэ до Констанцы, о том, как новые виды транспорта изменили роль рек.
— Я уже знаю, что вы любитель рыбы. А каково ваше личное отношение к Дунаю? За что вы любите эту реку?
— Я родился, вырос, получил образование и провел большую часть своей жизни на берегу Дуная. Мои родственники до сих пор живут в Галаце, здесь похоронены мои родители. Мои самые тёплые воспоминаний связаны с Дунаем. Помню, как в детстве я купался в Дунае, как на пароме переправлялся через реку, ездил в гости к бабушке и дедушке в маленькую деревню в Добрудже. Моя сестра работала на фабрике в Тулче. Дунай — часть моей идентичности, в том числе и профессиональной, я рассматриваю Дунай как свою профессиональную территорию. Некоторые ученые специализируются на истории отдельных народов или государств, а я выбрал как объект изучения реку, и это позволило мне исследовать экономику, геополитику, историю, разнообразие окружающей среды. Для меня Дунай всегда был чем-то большим, чем просто водный путь. Его нить позволяет ориентироваться в различных дисциплинах, подходах и историографических традициях, смотреть поверх границ и понимать, как природа и технологии, политическая власть и повседневная жизнь взаимодействуют и формируют друг друга. Истории рек напоминают о том, как переплетены человеческие судьбы с живыми и меняющимися ландшафтами. Дунай – не просто предмет исследования, он часть моих воспоминаний и повседневных профессиональных размышлений, — рассказал в интервью Радио Свобода румынский историк Дуная Константин Арделяну.
В конце июня во всех десяти дунайских странах проходит День Дуная, единственный международный праздник, посвященный реке. В Румынии его центром является крупнейший национальный речной порт, Галац.
Радио Свобода благодарит сотрудников Окружной публичной библиотеки Галаца за помощь в подготовке материала.
